Театр русской драмы им. Леси Украинки презентовал премьеру «Иду за край»

Это новая работа режиссера Ольги Гаврилюк — молодой, но уже известной своими интеллигентными и тонкими постановками. Небольшой зал сцены «Под крышей» едва вмещал всех желающих попасть на премьеру, что и понятно: личность поэта Василя Стуса, жизнь которого оборвалась в ГУЛАГе, до сих пор окутана завесой трагической недосказанности.

Сценическая композиция Ольги Гаврилюк и Романа Семисала написана по стихам, письмам, дневникам, статьям, документам, свидетельствам, заявлениям современников и участников событий. Идея спектакля «Иду за край» принадлежит артисту Театра им. Леси Украинки Роману Семисалу. Впервые спектакль в Русской драме идет на украинском языке. «И это не конъюнктура, а дань уважения замечательному поэту и гражданину. Акция, прежде всего, творческая», — говорит художественный руководитель театра Михаил Резникович.

Спектакль «Иду за край» — одна из первых попыток правдиво рассказать о жизни и творчестве Василя Стуса, о событиях, происходивших в 1970 — 1980 годах. Это хроника, переданная символическим языком театра, которая поднимается до кармической формулы — «поэт сильнее короля»...

Протянутая прямо перед зрителями веревка с повязанными красными лентами — барьер, оттуда не возвращаются, его не преодолеть. Символическая камера-клетка, на заднике камеры — карта Советского Союза, а двери — крест, выжженный в колючей проволоке — это и распятие, и алтарь поэта... Именно здесь появляется расплывчатый как тень и точный как чувство, образ его матери, жены, девы Марии, Украины (актриса Оксана Воронина)... Той святой женщины, ради которой стоит жить и не предавать свои идеалы. Расправив руки- крылья, кружит она и пытается защитить Поэта. «Ой, Василю, м_й Василю, _м’я твоє любе...» В этническом исполнении мудрость веков переплетается с истовостью чувства.

Музыкальный пласт спектакля, построенный на песнях на стихи Василя Стуса, Виты Шпаковской и Юрия Шевченко, произведениях украинской духовной музыки и сестер Теленюк, создает особую ауру спектакля. Это тот редкий случай, когда музыка используется не для иллюстрации, не для фона и не для создания определенного настроения. Здесь музыка — равноправное действующее лицо.

Роман Семисал в роли Василя Стуса попытался передать ключевое в этом образе — настоящего, честного, благородного Поэта. Человека можно сломать физически, можно даже убить, но это не уничтожит его духа, его идей! Чуть переиначив, словами Леси Украинки о нем можно сказать, что «В_н в серц_ має те, що не вмирає...» То непонятное, необъяснимое, непостижимое для предателей ощущение ответственности за внутреннюю правду, за свои благородные идеи.

Роль Романа Трифонова настолько сложна и многогранна, что попытка дать ей какое-либо определенное названия попросту сузит содержание. Это собирательный образ тоталитарной власти, обвинителей, мучителей, ненавистников, завистников и предателей Стуса, собранный в одном персонаже. Есть в нем что-то дьявольское, мистическое. Документальный факт: один из надзирателей-садистов действительно был очень образованным человеком, мог прочесть на память на немецком «Фауста» Гете. В спектакле этот жизненный эпизод приобретает пугающую окраску. Никакого нарочитого подчеркивания мистического, все на уровне внутренних заключений. Образ, созданный Трифоновым, развивается и, по сути, приходит к трагедии. Он не смог сломать, победить, убедить предать Поэта. В какой-то момент мы вдруг замечаем, что собирательный образ трансформируется в конкретный образ жалкого, запуганного, растерянного палача — надзирателя, который вдруг понял, кого убивал...

Один из самых сильных моментов спектакля «Иду за край» — анатомия предательства. Театр не называет имен трех известных писателей, народных депутатов независимой Украины разных созывов, подписавших письмо, текст которого публикуется ниже:

22 марта 1973 года

Председателю КГБ СССР тов. Андропову Ю.В.

копия: Первому секретарю правления СП СССР тов. Маркову Г.М.

«Уважаемый Юрий Владимирович!

Мы, украинские советские писатели, решительно осуждаем действия так называемых литераторов Светличного, Стуса, Сверстюка, Караванского, братьев Горыней, Мороза, Черновола, Осадчего, математика Д. Плюща, В. Некрасова и др., погрязших в националистическом болоте и не раскаявшихся в своей антисоветской деятельности. Нет и не может быть прощения им, замахнувшимся на самое святое, — на социализм, на вековечную дружбу между русским и украинским народами, на чувство семьи единой. Их писания, создаваемые с целью подрыва и ослабления советской власти, будут отброшены народом и историей. Заверяем вас, что никаким отщепенцам не удастся рассорить нас с ленинизмом, с Коммунистической партией, с законом. Украинский народ никогда им этого не простит.»

Нам, как и театру, неловко озвучивать имена нижеподписавшихся. Эти люди молниеносно сменили политическую окраску и призывают к национальному единению.

В спектакле есть момент, когда Стус читает это письмо, не веря своим глазам, не позволяя себе поверить в реальность происходящего кошмара. Ведь написали его коллеги, те, кто при встрече всегда пожимал руку, говорил теплые слова... «Уменье предавать — серьезная наука, особенно когда вы предаете друга»...

...Василь Стус погиб 4 сентября 1985 года в селе Кучино, Чусовского района, Пермской области, РСФСР... Погиб, будучи выдвинутым на соискание Нобелевской премии, погиб, так и не простившись со своими родными, с сыном, который рос без отца...

Тема творца и власти, затронутая театром, никогда не утрачивала своей актуальности. Неужели даже в XXI веке власть имущие не могут понять, кто истинные пророки в своем отечестве? Или слишком хорошо понимают, чтобы не перекрыть кислород? Василь Стус погиб, но оставил нам свое наследие. Умер так рано, чтобы жить в веках.