Южный курортный город. Кипарисы, фонари, горящие всю ночь. Дом Славы, окружённый большим абрикосовым садом. В центре - столовая, она же - кухня: плита, колонка, столик, стулья, диванчик. Три двери - слева, в центре и справа. Справа - выход на террасу, с террасы - ступеньки в сад. В саду - столик с абрикосами, дальше тропинка к калитке, за которой - дорога.
Появляются МИЛА, ЛЮБА и СЛАВА.

СЛАВА. Проходите... сюда... сюда... (Проводит их в дом.) Вот здесь - садитесь, располагайтесь. (Мила и Люба оглядываются.) Здесь вас никто не тронет. В безопасности. Вот. (Люба разглядывает свой разорванный сарафан.) Ой! Зашить надо. Это он вас так сильно потянул?
ЛЮБА. Ни разу ещё не пользовалась таким бешеным успехом у мужчин.
МИЛА. Очень пьяный был, южный, горячий.
СЛАВА. Сейчас, я нитки... Вы садитесь. (Ищет нитки).
ЛЮБА. Спасибо, что выручили.
СЛАВА. Я? Да... нет... что ж... я даже драться не умею. Но я знаю, что они очень чужую собственность уважают. Если сказать, что - муж, значит - занята, значит - не полезут. Других найдут - свободных.
МИЛА. Это ваш дом?
СЛАВА. Мой... И сад.
ЛЮБА (Выглядывая в окно и вдыхая). Абрикосовый! Мне кажется - это мечта любой идиотки - жить возле моря в абрикосовом саду.
СЛАВА (Даёт нитки). Вот. Пожалуйста. Оставайтесь, живите.
ЛЮБА. Вы сдаёте?
СЛАВА. Да... Вот и сейчас у меня один мужчина живёт. С ним - веселей. Но он так рано не возвращается.
МИЛА. А вы всё время дома сидите?
СЛАВА. Ну, я ж не в отпуске здесь. Я работаю. И потом - на мне - сад.
МИЛА. Понятно - хозяйство. Только вы выйдите. Надо снять - чтоб зашить. На себе зашить - память потерять.
СЛАВА. А... Да-да.

СЛАВА выходит. ЛЮБА снимает сарафан, остаётся в купальнике. МИЛА зашивает сарафан.

ЛЮБА. Чего ты его выгнала? Я ж всё равно в купальнике.
МИЛА. Так. В воспитательных целях.
ЛЮБА. Скромный, вроде...
МИЛА. С тобой скромный не справится. Чтобы все твои комплексы разгрести, Марчелло Мастроянни нужен.
ЛЮБА. Уж кто есть - то есть. Только плохо, что один. Он же, наверняка, на тебя запал, а не на меня.
МИЛА. Ну, извини. Я-то чем виновата?
ЛЮБА. Но ты же обещала сделать меня женщиной!..
МИЛА. Я слишком много на себя брала. За три недели я убедилась, что это невозможно. На это нужна внутренняя решимость, а у тебя её нет. Ты сбегаешь раньше, чем события начинают развиваться. Сколько хороших вариантов мы из-за тебя упустили. То не так к ней подошли, то не так заговорили. Королева шантеклера! Пока уже одежду рвать не начали! Я удивляюсь, как к тебе вообще-то подходят. На тебе ж написано, что с тобой возиться нужно - нервы трепать. Здесь - курорт, сюда люди расслабляться едут.
ЛЮБА. Милочка, ну, пожалуйста. (Трагически). У меня это последний шанс.
МИЛА. Не смеши.
ЛЮБА. Я точно знаю. На работе - бабы, в институте - бабы... А в метро ко мне не пристают.
МИЛА. Самой надо быть активней.
ЛЮБА. Я буду, буду.
МИЛА (Оторвав нитку). Эй, садовник!

ЛЮБА лихорадочно надевает сарафан. Входит СЛАВА.
СЛАВА. Зашили?
МИЛА (Отдаёт катушку). На, спасибо. Какая дальше программа?
СЛАВА (Оживляясь). Может быть, вина?

Звук подъехавшего такси.

О! Это Коля... Ну, мой жилец-то. Сейчас... (Выбегает в сад навстречу Коле).
ЛЮБА. Ещё неизвестно, кто у него тут снимает. А вдруг не один, а несколько. Может, он специально скромный, чтобы завлекать всяких дурочек? Вечно с тобой попадёшь в какую-нибудь историю! Давай уйдём!
МИЛА. Подожди немножко.
ЛЮБА. Уже ведь поздно. Пока доберёмся... Вот на этом такси и надо уезжать.
МИЛА. Не ной!
СЛАВА (Коле в саду). Слушай... Я там... В общем, две девушки...
КОЛЯ. Сам склеил? Ну, старик, ты делаешь успехи.
СЛАВА. Это случайность... Мне больше старшая нравится...
КОЛЯ. Разберёмся.

КОЛЯ и СЛАВА входят в дом.
Какие девушки симпатичные. (Говорит, ещё не разглядев).

Девушки оборачиваются к нему. КОЛЯ и МИЛА пристально смотрят друг на друга.

СЛАВА. К девушкам пьяный привязался. Я их отбил.
КОЛЯ. Конечно, если в такое время ходить по городу, не только пьяные, но и трезвые истолкуют однозначно. Откуда так поздно?
ЛЮБА. С концерта.
КОЛЯ. Ха! Нормально! С концерта.
СЛАВА. А кто пел?
ЛЮБА. Алла Пугачёва. Знаете? Звезда такая восходящая. Хотелось досмотреть.
КОЛЯ (Миле, показав на Любу). Это ваша дочь? (Люба смотрит обиженно). Нет?
МИЛА. Это моя бабушка.
КОЛЯ. Отлично. (Славе). Да? Отлично. Во! (Любе). Простите. Я не хотел вас обидеть. Вы так молодо выглядите.
ЛЮБА. Ничего-ничего. Пожалуйста. Я уже привыкла.
КОЛЯ (Славе). Отлично!
МИЛА (Любе). Нам пора.
КОЛЯ. Куда же вы? (Подходит к Миле, она отстраняется).
МИЛА (Резко, глухо). Уйди.
КОЛЯ. Что это вы со мной так грубо? Я с вами на "вы"...
СЛАВА. Оставь. Коль.
КОЛЯ. Девушки самостоятельные. Любят сами о себе заботиться. Если бы вы были с нами поласковее, мы могли бы вас проводить. Одним возвращаться опасно. Вы комнату снимаете? Далеко?

МИЛА вдруг садится на стул и закрывает лицо руками.
ЛЮБА. Мил, ты чего?
СЛАВА. А может быть, было бы лучше девушек куда-нибудь пригласить? (Все молчат, Слава стесняется самого себя). Ну, например, на катамаране покататься. Он как раз сейчас в ночной рейс отплывает. Там танцы и видеосалон.
ЛЮБА. Мы уже катались. Там команда очень назойливая. Милка еле ноги унесла.
КОЛЯ. Да что вы?!
ЛЮБА. Они сказали: "У нас вахта по двое суток. Это мы уже вторые сутки плаваем, а если бы первые - мы бы от вас точно не отстали!"
КОЛЯ. Понятно.
СЛАВА. А может, всё-таки вина? "Изабелла" - лучше, чем в любом ресторане.
ЛЮБА. Это такое - красное?
МИЛА (Поднимает голову). А ты откуда знаешь?
КОЛЯ. У него же всё своё: и дом, и сад, и виноград...
МИЛА (Коле). А у тебя своего дома нету?
КОЛЯ. Я бы всё-таки попросил обращаться ко мне на "вы".
МИЛА (Глядя ему в глаза). Подумайте, какие церемонии.
КОЛЯ. Нет. Это никуда не годится. Где вы воспитывались?
ЛЮБА. Ну, действительно, Мил.
КОЛЯ (Любе). А вас как зовут?
ЛЮБА. Любовь!
КОЛЯ (Экспрессивно показывая большой палец). Во! Нормально. А вашу подругу? Вера? Надежда?
ЛЮБА. Сама скажет (Мила молчит)... Мила.
СЛАВА. Мила-Мила - очень мило.
КОЛЯ. Славик - поэт! Ну, так что? Выпьем?
МИЛА (Встаёт). Люба, пойдём!
ЛЮБА (С затаённой обидой). Ми-и-ла.
КОЛЯ. Она не только невоспитанная, ваша подруга, она ещё и капризная. Слава, пока девушки решают, ты бы принёс вино. (Слава уходит за вином. Коля достаёт закуску, немного отойдя от девушек, но следит и готов в любой момент броситься останавливать).
ЛЮБА (Миле). Я первый раз веду себя активно, а ты!..
МИЛА. Что - понравился?
ЛЮБА. Если ты не останешься, я останусь одна. Пусть тебе будет за меня страшно. (Решительно садится за стол. Мила не двигается).
КОЛЯ. Ну, разобрались? (Любе). А в вас есть что-то такое... авантюрное.
ЛЮБА (Передразнивая его.) Нормально! Во! (Смеются).

Появляется СЛАВА с вином. Все четверо рассаживаются за столом. СЛАВА разливает вино по стаканам.

СЛАВА. Это вино я сам делаю.
КОЛЯ. Наливай девушкам побольше. Не мелочись.
ЛЮБА. Хватит-хватит. Хотите нас напоить до потери сознания?
СЛАВА. Оно лёгкое. От него ничего не будет. Сколько ни выпьешь - голова ясная, не болит. Вот увидите. (Поднимает бокал, смущаясь). За знакомство с прекрасными девушками! Пусть оно будет долгим.

Чокаются, пьют.
МИЛА (Славе). Вы - кто? Винодел?
КОЛЯ. Смотри-ка! А с тобой - на "вы"! Славик, это успех!
СЛАВА. Зачем? Я - фармацевт. Я делаю мази, настойки, порошки.
МИЛА. Сами делаете?
СЛАВА. Да. Если у вас что-нибудь болит, скажите. Я попробую помочь.
ЛЮБА. Душа.
МИЛА. Не пошли.
СЛАВА. Душа - это к Коле.
ЛЮБА. А кем работает Коля?
СЛАВА. Для женщин, наверное, дьяволом.
МИЛА. Проходимцем, значит.
КОЛЯ (Не обращая на них внимания). Я занимаюсь психологией, Люба.
ЛЮБА. Да?! А что, конкретно, исследуете?
КОЛЯ. Человека. Его чувства... Любовь.
ЛЮБА. А любовь можно исследовать?
КОЛЯ. Ну, вот вас же можно исследовать. А вы - сама любовь!
ЛЮБА. Моё имя - ошибка родителей. Насмешка надо мной, на самом деле.
СЛАВА. Ну, зачем же так?
ЛЮБА. Полюбить, на самом деле, очень трудно.
КОЛЯ. Я с вами согласен.
СЛАВА. Что ж, вы никого не любите?
ЛЮБА (Просто). Нет.
СЛАВА (Миле). А вы, Мила?
МИЛА (После паузы). Что - я?
СЛАВА (Смешавшись). Вы - замужем?
МИЛА. Нет.
СЛАВА. Слава Богу!
КОЛЯ. Тебе-то какая разница? Даже лучше, если замужем.
ЛЮБА. Может, он к ней с серьёзными намерениями, а вы встреваете.
КОЛЯ. А, простите. Циничный я человек. У меня одно на уме, как у всякого мужчины, который видит симпатичную женщину. (Смотрит на Любу в упор, та не находит себе места).
ЛЮБА. Давайте выпьем?!
КОЛЯ. О! Нормально!
МИЛА (Любе). Не много тебе будет?
ЛЮБА. Оно же лёгкое.
СЛАВА. А вы - подруги? (Разливает вино).
МИЛА. Мы вместе учимся... в педагогическом.
ЛЮБА. Ничего весёлого впереди.
КОЛЯ. В ваши-то годы! Впереди - всё. На институте жизнь не кончается.
ЛЮБА. А ваши годы какие?
КОЛЯ. Я старый. Мои чары уже не те. Не действуют на красивых девушек.
ЛЮБА. Ну, на красивых (кивает на Милу) не знаю, а на просто симпатичных (это она о себе) очень даже действуют. Только они не знают, как это подчеркнуть.
КОЛЯ. О! Это очень просто. Давайте выпьем на брудершафт.
ЛЮБА. А потом надо будет целоваться?
КОЛЯ. Не без этого... Ну, если сама Любовь боится поцелуев...
ЛЮБА. Я не боюсь.
МИЛА. Уймись.
КОЛЯ. Это уже не честно. У вас со Славиком своя песня, а у нас с Любашей своя. Не надо нам её портить.
МИЛА. Я не знаю, что там у вас с Любой, а я со Славиком ничего петь не стану.
СЛАВА. Мила, ну что вы. Не обижайтесь. Он шутит. Не совсем тактично. Какие-то неуместные иносказания.
КОЛЯ (Миле). А, собственно, что вас не устраивает? Вам не нравится расклад? Может, вы хотите поменяться местами с подругой? Это, конечно, как пожелают дамы.

МИЛА встаёт. ЛЮБА умоляюще на неё смотрит.

МИЛА. Знаешь что, психолог! Я не собираюсь участвовать ни в каких твоих психологических экспериментах. Не хочу тебе мешать, Люба, раз уж тебе так повезло - пойду прогуляюсь.

МИЛА выходит в сад, СЛАВА бежит за ней.

КОЛЯ. Вы, Люба, гораздо искренней своей подруги. Вы ничего из себя не строите.
ЛЮБА. Да Милка тоже не строит. Она, правда, такая... то есть она очень добрая и весёлая.
КОЛЯ. Да-а?
ЛЮБА. Просто у неё полоса такая в жизни. Всё плохо.
КОЛЯ. Что это - всё? Море, отпуск, "Изабелла". Два симпатичных мужика. Разве не так?
ЛЮБА. Так.
КОЛЯ. Многие женщины об этом мечтают. Чего она хочет?
ЛЮБА. Почему мужчины ценят только сиюминутное?
КОЛЯ. Потому что только из него потом может вырасти что-то большее.
ЛЮБА. Вы - откровенный. Так - откровенно: что тут может быть больше, чем пошленький курортный роман?
КОЛЯ (Серьёзно). На что настраиваешься - то и получаешь. (Веселее). А по большому счёту вообще жить не надо - можно умереть. (Люба смеётся). Что ж вы, милые, во всём предполагаете худшее? А вдруг Славик - её судьба? Вы можете поручиться, что - нет?
ЛЮБА. Не могу.
КОЛЯ. И я не могу... И потом. Она сейчас - мрачная, а вы - весёлая. Она чего-то доказать хочет, кочевряжется. А вы легко идёте на контакт, податливы, благодарны и за этот вечер, и за сад, и за вино. Значит, что же получается? Она - серьёзная девушка, на легкомысленный роман не настроенная, а вы - шлюха и согласны пойти с первым встречным? Так что ли? (Для Любы эти слова - удар). Но это ведь не так. На самом-то деле это вы - серьёзная и скромная, и таких ситуаций у вас в жизни... может ещё и не было, а ваша подруга - уже тёртый калач. Интересно, сколько за этот отпуск у неё было... поклонников?
ЛЮБА. Никого не было. Она - со мной нянчится. Со мной трудно кого-нибудь подцепить.
КОЛЯ. Ну, вот же! Подцепили? Зачем теперь всё усложнять? Разыгрывать драму. Две милые девушки проводят время, как им хочется. Не нравится - сидите дома, читайте книжки. А уж коль вы здесь, то мы выпьем с вами на брудершафт, Люба. (Решительно наливает). Ну? (Пьют. Коля наклоняется к ней. Она отстраняется.)
ЛЮБА. Я не умею... Не умею...
КОЛЯ. Что?
ЛЮБА. Целоваться.
КОЛЯ. Нормально! Ну, научу. Надо же когда-нибудь учиться... (Пытается её обнять, она вырывается). Смотри, сейчас они вернутся, и тогда придётся учиться при них. А это дело - интимное. Лучше всё-таки вдвоём. Я опытный учитель... Ну? Ну, не бойся, девочка. (Целует Любу). Сколько тебе лет?
ЛЮБА. Уже можно... совращать.
КОЛЯ. Тогда всё о'кей. (Снова целует её). Да не зажимай ты губы. Ты что? Правда, первый раз целуешься?
ЛЮБА (Ей стыдно). Первый.
КОЛЯ (Помолчав). Ну, и отлично. Для первого раза просто классно получилось. Я тебя уверяю. (Снова обнимает её. Люба сопротивляется).
ЛЮБА. Не надо.
КОЛЯ. Почему?
ЛЮБА (Испугавшись). Не надо. Мы сейчас уедем.
КОЛЯ. Куда вы поедете? Ты знаешь, что такое южный город ночью?
ЛЮБА. Ну, вы проводите...
КОЛЯ. Нормально. Деточка, тебе повезло, что ты нарвалась на меня. Ты зачем шла сюда? За свои поступки, между прочим, отвечать пора научиться.
ЛЮБА. Я виновата. Идиотское положение. Вы меня простите?
КОЛЯ. Только если ты исправишься. (Снова обнимает её). Да не дрожи ты. Пойдём.
ЛЮБА. Куда?
КОЛЯ. В мою комнату.
ЛЮБА. Нет.
КОЛЯ. Я прошу тебя. Ну?.. Ты такая милая. Такая кожа у тебя нежная. (Увлекает её за собой).
ЛЮБА. Ты всем так говоришь?
КОЛЯ. Не всем. Но тем, у кого нежная, тем, конечно, говорю. Зачем же скрывать?
ЛЮБА. Сейчас ребята придут.
КОЛЯ. Тебя смущает твоя подруга?
ЛЮБА. Я думаю, что это я её смущаю.
КОЛЯ. И я так думаю. Давай им не мешать... Не будь эгоисткой. (Уводит её в свою комнату).

Появляются МИЛА и СЛАВА.
СЛАВА. Я таких ещё не встречал.
МИЛА. Не смеши меня.
СЛАВА. Правда. Вы - необыкновенная.
МИЛА. И что же во мне такого необыкновенного?
СЛАВА. Всё.
МИЛА. Что - всё?
СЛАВА. И голос. И походка. И волосы... Голос такой мягкий...
МИЛА. Ну что ты врёшь так нагло! Разве я мягко с тобой говорю?
СЛАВА. Нет. Но это так... самозащита. А внутри - вы нежная. Это нерастраченное. Оно есть. Просто не будете же вы на первого встречного всё, что в вас есть... А я, к сожалению, первый встречный... Мы очень мало знакомы. Но мы же можем поближе познакомиться.
МИЛА. Поближе?
СЛАВА. Я имею в виду... Я ничем вас не хочу оскорбить. Мне очень хочется разговаривать с вами. Если бы это было можно, я бы говорил и говорил, и вас бы слушал... до утра.
МИЛА. Это можно.
СЛАВА. Ну, вот... Вы, наверное, столько раз накалывались, что и теперь заранее злитесь на любого мужчину.
МИЛА. Я вовсе не злюсь. Мне неинтересно. Вот и всё. Я знаю наперёд всю программу.
СЛАВА. Её можно изменить.
МИЛА. Изменить? (Подходит к нему ближе). Да ты дрожишь весь - так тебе хочется...
СЛАВА. Ничего. Это пройдёт... Сейчас...
МИЛА. У тебя были женщины?
СЛАВА. Нет.
МИЛА. Понятно. Я так и думала. Поэтому я необыкновенная.
СЛАВА. Нет. Не поэтому... Зачем так всё понимать? И что... и что плохого в том, что моя первая женщина сразу будет необыкновенная? (Берёт её за плечи, разворачивает к себе, но на большее решимости не хватает).
МИЛА. Убери руки. (Он убирает). Можешь называть меня на "ты".
СЛАВА. Если ты не хочешь, то ничего не будет. Только не уходи.
МИЛА (Подходит к столу, садится, намазывает себе хлеб вареньем). Ничего у тебя не получится, мой юный друг. Я люблю мужчин решительных и сильных. Я люблю, чтобы они решали за меня, мне нравится подчиняться. Но тебе подчиняться мне абсолютно неинтересно.
СЛАВА. Тебе нравится Коля?
МИЛА (Всё это время кожей ощущавшая, что Коля где-то с Любой, вспыхивает, мрачно) Вот уж нет. Его приёмчики пусть действуют на таких дурочек, как Любка. (Помолчав). Интересно, что они могут делать вдвоём?
СЛАВА. Разве не понятно?
МИЛА. Неужели он её уговорил? Трудно представить.
СЛАВА. По-моему, твоя подруга гораздо сговорчивее, чем ты. У неё на лице написано - что она ищет...
МИЛА. Подумайте, какой физиономист. А у меня на лице что написано?
СЛАВА. Ты очень красивая и очень несчастливая. Такими женщины бывают от несчастной любви... Но...
МИЛА. Что?
СЛАВА. Но неужели тебя кто-то может не любить?
МИЛА. Очень даже может.
СЛАВА. Для этого нужно быть совсем слепым. Я бы... Я был бы рад, если бы вокруг тебя все были слепые, а видел тебя только я. У меня бы не было конкурентов...
МИЛА. Их у тебя и нет. Был бы выбор - сидела бы я тут с тобой.
СЛАВА. Разве тут так уж плохо?
МИЛА. Да нет. Тут просто рай. Но чужой. А зачем мне чужой рай?
СЛАВА. Пусть будет твой.
МИЛА. Так не бывает... Ты здесь один - в раю?
СЛАВА. С мамой. Она уехала на отпуск к подруге.
МИЛА. А ты пользуешься.
СЛАВА. Ну, как пользуюсь?.. Ты можешь не верить, но это случайность, ну, то, что вот... сейчас происходит.
МИЛА. Конечно, не верю. Чтобы вы тут вдвоём сидели с этим... Дон-Жуаном сложа руки и баб сюда не таскали.
СЛАВА. Почему? Он, конечно, таскал. А я... я даже сначала старался ночами оставаться в лаборатории. Это недалеко. Я там работаю - мази всякие делаю. Хочешь, тебе дам, чтоб кожа была лучше?
МИЛА. А разве плохая?
СЛАВА. Нет! Что ты! Но надо же за ней ухаживать. (Достаёт пузырёк, протягивает Миле, та вертит его, нюхает). А потом я перестал уходить - мой ведь дом. А он... что ж... человек в отпуске...
МИЛА. Хорошо пахнет. Вдруг отраву подсовываешь? (Зловеще). И тело покроется язвами.
СЛАВА. Тогда уж не отраву, а приворотное зелье. (Гладит её по волосам. Она не сопротивляется).
МИЛА. Что же у тебя совсем нет девушки?
СЛАВА. Есть... Но... Теперь уже нет. Теперь уже ты...
МИЛА. Надолго?
СЛАВА. На сколько ты захочешь... Ты, может быть, устала? Уже ведь поздно. Хочешь лечь?
МИЛА. С тобой?
СЛАВА. Ну, почему? Я просто покажу, где можно отдохнуть - в моей комнате. А сам могу здесь посидеть.
МИЛА (Встаёт). Ну, показывай свою комнату.
СЛАВА (Открывая дверь и стараясь войти следом). Вон там... там...
МИЛА (Захлопывая дверь). Сама разберусь. Мерси.

Некоторое время СЛАВА один в рассеянности ходит по кухне. Потом появляется КОЛЯ. Садится, наливает себе вина, пьёт.

КОЛЯ. Ну, что? Дала?
СЛАВА. Я и не собирался... Мы просто разговаривали. Она устала, пошла спать.
КОЛЯ. А... Ну-ну.
СЛАВА. А... у тебя... как?
КОЛЯ. Фигурка ничего... Почти детская... Чёрт. Нормально. Я у неё первый. Представляешь? Во молодёжь пошла неопытная. Говорит, сама не понимает, как попала в такую историю. Говорит, мол, я могу не верить, но сразу влюбилась.
СЛАВА. Может, врёт?
КОЛЯ (Помолчав). Нет. (Мила выглядывает из-за двери. Коля видит её и говорит громче.) Всё отлично. Давно так не было, сам удивляюсь.
МИЛА (Смотрит на Колю, потом на Славу). А окно открыть можно? Душно.
СЛАВА (Воодушевляясь). Конечно!
МИЛА. Тогда открой - у меня не получается.

СЛАВА уходит с ней. КОЛЯ пьёт. Появляется ЛЮБА, забирает со стула свою сумочку, идёт к выходу.
КОЛЯ (Резко). Люба. Пойди сюда. (Она возвращается). Сядь. (Садится). Если хочешь уйти - уйдёшь, но только утром. Я не хочу, чтобы у меня на совести был твой изнасилованный труп, где-нибудь выброшенный волнами на пляж. (Сидят. Молчат). Что ж? Так и будем молчать?
ЛЮБА. А что говорить?
КОЛЯ. Что-нибудь ласковое.
ЛЮБА (После паузы). Нет. Я пойду. (Бежит к двери, Коля догоняет её, обхватывает руками, не отпускает).
ЛЮБА. Я буду кричать.
КОЛЯ. И что? Прибегут эти двое (Кивает на Славину комнату). Будем втроём тебя держать.
ЛЮБА (Утыкается ему в плечо, почти плачет, потом поднимает глаза). Отпусти меня. Это невыносимо - вот так тут с тобой сидеть. А впереди ещё целая ночь.
КОЛЯ. Ничего. Учись. Мало ли ещё невыносимого в жизни будет. Пойдём - выпьем. (Подводит её к столу, наливает).
ЛЮБА. Сколько можно пить?.. Что ты со мной возишься? Я ведь тебе совсем не нужна.
КОЛЯ (Пьёт). Может быть, хочу сам себе нравиться. Хочу побыть добрым, галантным, благородным... Тоже, знаешь, надоедает всё время подлецом-то... (Смеётся).
ЛЮБА (Помолчав). Я так к этому стремилась... А это только больно и всё.
КОЛЯ (Чувствуя себя виноватым). А тебе прямо всё сразу подавай. Кайф получать тоже уметь надо... До него ещё работать и работать.
ЛЮБА (Встаёт, подходит к нему сзади, кладёт руки на плечи). Поработай со мной ещё... Пожалуйста... Ну то-есть... не бросай меня прямо сразу.
КОЛЯ. А может, на тебе сразу жениться?
ЛЮБА (Садится рядом с ним на корточки, смотрит снизу вверх). Женись. Слабо?.. (Тихо и уверенно). Я буду тебе верной и благодарной женой. (Смотрят друг на друга.) Сомневаешься?
КОЛЯ. Нет. (Не понятно, к чему это "нет" относится). Что - неужели даже не было какого-нибудь соседа по парте с куриной шеей, который ломал твои пеналы и это означало - любовь?
ЛЮБА. Был. Он и сейчас есть. Пишет письма из Полтавского артиллерийского училища. На каникулы приезжает.
КОЛЯ. Так в чём же дело?
ЛЮБА. Но у него же куриная шея.
КОЛЯ (Смотрит в дверцу веранды, как в зеркало). А тебе красавчиков подавай?
ЛЮБА. Я совсем никуда не гожусь?
КОЛЯ. Ну, не сказал бы... ничего так... Только какая-то пришибленная. Возиться с тобой много.
ЛЮБА (С воодушевлением). Вот и повозись! Мила говорит: чем мужчина больше в женщину вкладывает - тем она ему дороже.
КОЛЯ. Твоя Мила - знаток. То-то такая неустроенная. Ни мужа - бизнесмена, ни ребёнка - вундеркинда.
ЛЮБА. У неё всё могло быть. У неё трагедия... Он пропал. Может, бросил, а, может, что случилось - кто знает. А она была беременная. Ей пришлось делать аборт.
КОЛЯ (Долго смотрит на неё). Вот как...
ЛЮБА. Они, знаешь как, любили друг друга! На расстоянии друг друга чувствовали. Ему, например, говорят: "Её нет дома. Она в парикмахерской". И он идёт. И из всех в округе парикмахерских находит ту, где она сидит, очереди ждёт. И звонили они друг другу одновременно - так что телефон у обоих был всё время занят. Представляешь? (Он молчит). У тебя так когда-нибудь было?
КОЛЯ (Глухо). Не помню.
ЛЮБА. Значит, она лучше нас - если ей такая любовь посылалась, а нам - нет. Она замечательная. Ей должно повезти. К ней так и липнут. А она никого... Ты скажи, ну, скажи... Что во мне такого неправильного? Ну, по дружбе - скажи. Что не так? Ведь я же не уродка и не дура? Да? Как я должна измениться? Ты - со стороны мужчины. Тебе виднее.
КОЛЯ. Ты себя любить не умеешь. Вот и всё.
ЛЮБА (Помолчав). Зато я умею любить тебя... Ты на мне женишься?
КОЛЯ. Да. (Берёт сигареты, уходит курить на террасу).

Появляется СЛАВА.

СЛАВА. А где Коля?
ЛЮБА. На улице.
СЛАВА. Люба... Я не знаю, как вы, Люба, но у меня такое чувство, как будто я только что родился... Люба. Поговорите с ней. Я же чувствую - вы можете поговорить. Пусть она останется у меня. Ну, хоть ненадолго. А вдруг ей понравится... Поговорите?
ЛЮБА. Я попробую, но не обещаю...
СЛАВА. Конечно, не обещайте. Но попробуйте. (Уходит на террасу).

Появляется МИЛА. Она садится, выпивает вино, смотрит на ЛЮБУ.

МИЛА (Запевает). ЛЮБА (Подхватывает).
Целовал-миловал, целовал-миловал,
Говорил, что я буду его.
А я верила всё и, как роза, цвела,
Потому что любила его...

Мужчины на террасе молча слушают.
МИЛА. Ля мур?
ЛЮБА. Слава хочет, чтобы ты осталась.
МИЛА.
Я тоже много хочу
и в мыслях далеко лечу,
Но часто слышу я в ответ:
Зачем? Потом. Не надо. Нет
Михалков. В детстве учила?
ЛЮБА. А было бы здорово. Сразу бы - обе. Кто бы мог подумать. Ещё вчера - кто мог подумать?
МИЛА. Что?
ЛЮБА. Он на мне женится.

МИЛА понимает, что это правда. Она встаёт и медленно выходит на крыльцо к мужчинам.

МИЛА. Слава... Пойди нарви мне абрикосов.

СЛАВА долго смотрит на них, потом уходит.
МИЛА (Коле). Ты совсем заигрался?.. Зачем ты сказал, что женишься на ней?
КОЛЯ. Затем, что женюсь. Из неё выйдет верная и благородная жена. А? Как ты думаешь?
МИЛА. Хочешь, чтобы мне было больнее? Но она-то тут при чём? Почему она наши отношения должна расхлёбывать? (Он молчит). Меня не жалко, её пожалей.
КОЛЯ. Я и пожалею. Я буду о ней заботиться. Так, кажется, говорят в этих американских сериалах, когда делают предложение? "Я хочу о тебе заботиться". Ну вот. Я буду нежным и внимательным. Мы нарожаем кучу детей, и я их всем обеспечу. Я даже постараюсь защитить её от самого себя: я буду изменять ей так, что она не заметит.
МИЛА. Давно ты в Сочи?
КОЛЯ. Недели две.
МИЛА. Мама сказала, что я сюда поехала?
КОЛЯ. Нет. Она молчит, как партизан. Девчонки в общаге сказали... Почему ты не родила, Люда?
МИЛА. За то время, что ты пропадал, можно было сто раз умереть.
КОЛЯ. У меня были неприятности. Я не мог появляться в Москве.
МИЛА. А позвонить?.. Впрочем, это уже ненужные вопросы.
КОЛЯ. Я не хотел, чтобы кто-то знал, что у меня есть ты. Меня могли шантажировать тобой. "Наша служба и опасна, и трудна..." Я не знал, что ты беременна.
МИЛА. Значит, время работало против нас...
КОЛЯ. Но ты не верила, что я вернусь.
МИЛА. Нет. Пожалей Любу. Она ещё маленькая.
КОЛЯ. Маленькая! Ложится под первого встречного!.. Уйди. Я не хочу больше о тебе думать.

МИЛА уходит в дом. Из сада возвращается СЛАВА.

СЛАВА (Помолчав). Это та женщина, которую ты здесь искал?.. Да... Что же теперь делать?
КОЛЯ. Предложи ей пожить у тебя некоторое время. Морской воздух подлечит ей нервы.
СЛАВА. Ты же любишь её...
КОЛЯ. Ты разве ещё не в курсе? Я женюсь. Я нашёл девушку, которая ждала меня всю свою жизнь. Как же я пройду мимо? Не сволочь же я последняя.
СЛАВА. Я не понимаю. Никогда не понимал... Почему люди сами усложняют себе жизнь? Почему они сами делают себя несчастными? Ну, понятно, когда обстоятельства, когда зависит от других... Я всегда зависел от других. Но ты! Ты же можешь поступать, как хочешь!
КОЛЯ. Вот и не... усложняй. Я и поступаю, как хочу. А ты, зависящий от других, делай, как тебе говорят. И, может быть, будешь счастлив... какое-то время...

Освещение, направленное на них, меркнет. МИЛА и ЛЮБА в комнате. Обе смотрят в никуда, перед собой.
ЛЮБА. Почему же ты мне раньше не сказала?
МИЛА. Я не думала, что всё так обернётся.
ЛЮБА. И чего ты от меня хочешь?
МИЛА (После паузы). То есть - как? Чего?... Ты же видела, как я корчилась. Ты меня из могилы вытаскивала, руки мне бинтовала. Ты говорила, что убивать таких надо... И теперь сможешь с ним?..
ЛЮБА. Я его не знала.
МИЛА. А сейчас, думаешь, знаешь? Помнишь анекдот, ну, про то, что если переспали - это ещё не повод для знакомства?
ЛЮБА. Для тебя, может быть, и так.
МИЛА. Люба!
ЛЮБА. Ты сама меня учила, что соперниц жалеть не надо. Если мужчина нравится - бери и не сомневайся. Тебя-то, мол, никто не пожалеет.
МИЛА. Ты хорошо усвоила. За каких-то пару месяцев я почти сделала из тебя женщину... Но я тебе уже не соперница. Я с ним всё равно не буду.
ЛЮБА. Тем более.
МИЛА. И ты... И ты не боишься меня потерять?
ЛЮБА. Ты же мудрая. Почему же ты считаешь, что из-за твоего прошлого я должна отказаться от своего будущего? Дура бы я была...
МИЛА. А если он с тобой так же...
ЛЮБА. Со мной - по-другому.
МИЛА. Но не менее страшно.
ЛЮБА. Я ещё не пуганая. Мне терять нечего.
МИЛА. Да нет... Ну, если бы какая другая это всё говорила - я бы поверила. Но ты... Ты не сможешь через меня перешагнуть.
ЛЮБА. Не дави на меня психологически!
МИЛА. А как давить? Физически? Толкнуть тебя под автобус?.. Ты и так слабая. Что там давить-то? Давить нечего... Я иду спать. А когда проснусь, тебя уже здесь быть не должно. Ясно?

Уходит в Славину комнату.
С крыльца возвращается СЛАВА.

СЛАВА. Говорили?
ЛЮБА. Зачем она тебе? Она же будет изменять на каждом шагу. Она у нас на курсе ни одного мужика не пропустила. Их. правда, немного, но всё же... И преподаватели... Это все говорят... Ещё неизвестно, от кого она аборт делала.
СЛАВА. ...Ты её лучшая подруга?
ЛЮБА. Да!... такие нынче подруги! Я не о тебе на самом деле! Я о ней. А то вдруг ещё, правда, останется с тоски тут помирать! А тоска такое дело - стоит только впутаться - потом завязнешь!

СЛАВА стучится к МИЛЕ.
СЛАВА. Мила...
МИЛИН ГОЛОС. Я сплю. Не трогай меня.

СЛАВА опять выходит на крыльцо, в дверях сталкиваясь с КОЛЕЙ. КОЛЯ ещё стоит, смотрит ему вслед.

ЛЮБА. Что он там делает?
КОЛЯ. Мучается.
ЛЮБА. Кажется, она остаётся.
КОЛЯ. Вот и хорошо.
ЛЮБА. Знаешь... Она ведь пыталась самоубиться...
КОЛЯ (Помолчав). Это не в её пользу. Я ведь говорил тебе, что не люблю истеричек. (Подходит к ней, поворачивает её к себе). Ты не передумала?
ЛЮБА. Я?.. А ты?
КОЛЯ. Нет.
ЛЮБА. Мне с тобой... хорошо. Ты меня никогда не бросишь?
КОЛЯ. Не заставляй меня задумываться над ответами.

Страстно её целует. Свет меркнет.
СЛАВА на крыльце вдруг встаёт на колени и беззвучно молится, глядя в небо. Тишина. Темнота.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Обстановка та же, только двадцать лет спустя. Ночь. Тёмный дом и сад. Свет фонарей с улицы. Где-то внизу - у моря - огни, музыка, дискотека, веселье. Звук подъехавшей машины, хлопают дверцы. Смеясь, входят сорокалетний СЛАВА и девятнадцатилетняя ЛЮСЯ.

СЛАВА. Все эти ресторанные вина не стоят одного глотка моей "Изабеллы"... Вот. Сейчас оценишь... Сюда... Сюда. Осторожно.

СЛАВА спотыкается, ЛЮСЯ его поддерживает.
ЛЮСЯ. Да вы сами не упадите... Где это мы?
СЛАВА. Эт-то... мой дом.
ЛЮСЯ. Точно ваш? Местность узнаёте?
СЛАВА. Н-не сомневайся. У меня чёткая пространственная ориентация.
ЛЮСЯ. А вы уверены, что жены нет дома?
СЛАВА (Обнимая её). Уверен. Она на два дня поплыла - по морю... по морю... на катамаране... У неё роман с капитаном...
ЛЮСЯ (Отстраняя его). А где тут свет? Ничего не видно.
СЛАВА. Зачем нам свет? Темнота - друг молодёжи. Так ведь?..

Опять пристаёт к ней.

ЛЮСЯ. Вы обещали вино.
СЛАВА. Всё будет. Всё будет. Я зря не обещаю... Я тебе всё-всё... Но давай потом, а? Давай потом.
ЛЮСЯ. Куда нам спешить?
СЛАВА. Ты не понимаешь - сейчас весь хмель с меня сойдёт, и я опять стану робким, как в начале...
ЛЮСЯ. Да-а, ваша робость производит впечатление.
СЛАВА. Не веришь? Если бы ты первой не подошла, я бы никогда не решился. Так смотрел бы на тебя весь вечер издали. Так и смотрел бы. (Целует её, увлекает в свою комнату). Ты оч-чень, оч-чень красивая. У тебя такая фигура... У тебя такая грудь... Откуда ты взялась такая?..

Уходят. Некоторое время тихо, может быть, возня, может быть, ночная пляжная музыка, голоса дискотеки. Довольно быстро из комнаты выходит ЛЮСЯ, поправляя на себе одежду, застёгивая пуговицы. Она наощупь находит выключатель, зажигает свет на террасе, берёт со стола абрикос, надкусывает, садится за стол и методично поедает абрикосы с тарелки. Появляется СЛАВА, умывает лицо. Подходит к ней.
СЛАВА. Ты... не думай... Это... потому что я пьяный. Иногда так бывает. Мне если б немного поспать, всё было бы в норме. Вот увидишь. (Садится рядом, закрывает лицо руками и вдруг начинает вздрагивать, удерживая рыдания).
ЛЮСЯ. Эй!.. Вы чего? Ну чего вы?
СЛАВА. Я даже изменить ей не могу по-человечески! Даже этого мне не дано! Она со всем городом переспала, а я ни с кем, кроме неё, не могу. Понимаешь, ни с кем...
ЛЮСЯ. Понимаю. Моногамия. Зачем же вы меня тогда привели?
СЛАВА. Мне почему-то показалось - получится. Я тебя увидел - у меня внутри что-то... что-то стронулось как будто.
ЛЮСЯ. "Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!"
СЛАВА. Знаешь что... Уходи. Не хочу я, чтобы ты сидела тут и смотрела, как я плачу.
ЛЮСЯ. Нормально. Куда я пойду? Окстись, дядя, ночь на дворе!
СЛАВА. Прости. Я не подумал.
ЛЮСЯ. А надо думать, а потом девушку звать. Ты, вообще, паспорт бы мой посмотрел - вдруг я несовершеннолетняя. А ты меня совращаешь!
СЛАВА. А что? Ты... правда, это...
ЛЮСЯ. Да нет. Уже девятнадцать. Это я просто молодо выгляжу. Хорошо сохранилась.
СЛАВА (Вглядываясь в неё). Боже мой! Боже мой... Ты ведь, действительно, совсем девочка... Как же ты можешь - ночью, с пьяным мужиком, неизвестно куда...
ЛЮСЯ. Новое поколение выбирает секс. Вы в курортном городе живёте - ещё не привыкли?
СЛАВА. Привык. Но всё равно не понимаю.
ЛЮСЯ. А можно я абрикосов наберу? Килограмма два-три. Маму в Москве подкормить. Она у меня задохлик книжный. А на рынке всё дорого.
СЛАВА. Да, конечно. Я тебе сейчас пакет найду. (Ищет). Только они ведь долго не лежат.
ЛЮСЯ. А мне долго и не надо. Я уже завтра уезжаю.
СЛАВА. Уже завтра?
ЛЮСЯ. Ну. Вот хотела последнюю ночь приятно провести.
СЛАВА. Извини.
ЛЮСЯ. Как же вас угораздило на такой стерве жениться?
СЛАВА. Она была очень несчастная и красивая.
ЛЮСЯ. Трогательное сочетание.
СЛАВА. Её обманул любимый человек... Нет, я не жалуюсь. Пять лет мы прожили, можно сказать, счастливо. Ей так нравилось быть здесь хозяйкой. Она с такой любовью за садом ухаживала. Я удивлялся.
ЛЮСЯ. А потом?
СЛАВА. Что ж потом... Детей у неё быть не могло - аборт сделала неудачно, ещё от того - от любимого. Но я на всё соглашался, мне главное - она, чтоб рядом...
ЛЮСЯ. А потом?
СЛАВА. Стала рваться в Москву. У неё там мать осталась. Но Мила никогда в Москву не ездила - мать сама приезжала погостить. Она и умерла-то здесь - на солнце перегрелась, давление. Похоронили рядом с моей. И вдруг - в Москву и в Москву - сплошной Чехов. Понятно - с ним повидаться. Я её удерживать не мог. Отпустил. Взял в больнице за свой счёт неделю: не ел и не пил - ждал. Она быстро вернулась, через три дня. Сказала, что передумала, прямо на вокзале купила обратный билет и... вот. Я на коленях стоял, руки целовал. Видишь, всё ж у каждого мужика бывает хоть раз в жизни - на коленях стоять... Работу ей нашёл, чтоб не скучала, - хорошую - администратором в доме отдыха. Ну и понеслось. Если б ещё мне никто ничего не рассказывал! А только я-то тут свой, меня люди с детства знают, а она - приезжая. Конечно, мне всё доложат.
ЛЮСЯ. И что же? Всем она нужна? Такая роковая женщина?
СЛАВА. Вот ты не видела её. Роковая.
ЛЮСЯ. Все роковые женщины - фуфло. Имидж. Копнёшь поглубже - те же проблемы, что и у всех. Вы её, наверное, в постели не устраивали.
СЛАВА. Мне казалось, что... всё нормально.
ЛЮСЯ. Это казалось. Вот что, раскрепощаться вам надо. Ну, освобождаться от неё. С нею вы всегда несчастным будете. Надо другую. И чтоб дети и всё такое. Из вас, мне кажется, замечательный бы получился отец, заботливый. Дети - надёжное размещение капитала. Вот моя мама. Что бы она сейчас без меня делала? Она ж ничего не умеет, сидя в своей библиотеке. Единственный мудрый поступок за всю жизнь это то, что она отдала меня в английскую спецшколу. Я теперь на совместную фирму устроилась - не просто так, конечно, директору понравилась, - зато и себя содержу, и маму. Директор, естественно, женатый, поэтому отпуск мы проводим с ним отдельно, но во всех командировках - вместе.
СЛАВА. Когда же ты начала..?
ЛЮСЯ. С мальчиками дружить? А вот прямо у мамы в библиотеке - за стеллажом американской литературы. Как сейчас помню - между Фицджеральдом и Хемингуэем. Я маму замещала, когда она болела: библиотека институтская - во время сессии кровь из носа должна работать. И студент один сначала всего Хемингуэя перечитал, потом захотел Фицджеральда, потом... меня. Так что... я эту вашу роковую на раз сделаю.
СЛАВА. Как это?
ЛЮСЯ. Щас раскрепощу вас. Пойдёмте. Ни одну курортницу больше мимо не пропустите. Просто как грузин! Пошли. (Увлекает его в комнату).
СЛАВА. Ты серьёзно? (Она обнимает его). Постой. Я не хочу. Не надо.
ЛЮСЯ. Протрезвели уже? (Продолжает). Значит, моя задача усложняется. Это ещё интересней. Ну, расслабьтесь. Ничего не надо - сядьте только вот тут. Вот на диван...
СЛАВА (Садясь, но отстраняя её руки). Нет-нет. Что ты в самом деле? Я же сказал!
ЛЮСЯ (Останавливается, потом успокаивающе гладит его по голове, по лицу). Вы сами не видите, не видите, какое красивое у вас лицо, лоб высокий, глаза большие, испуганные, как у ребёнка. Не бойтесь меня - я не страшная. Я плохого не сделаю, только хорошее. Вы мне нравитесь, иначе я бы не подошла к вам там - на берегу. Там все были навязчивые, наглые, шумные. А вы такой грустный, отрешённый сидели. Вы мне нравитесь. И я хочу, чтобы вы сами себе нравились. (Всё это время ласкает его). Что ж вы так мало себя цените? Разве вы не стоите хоть немножко радости? Какие у тебя руки загорелые, пальцы красивые, длинные... Обними меня. Пожалуйста. Обними...

Он сдаётся и обнимает её.
Свет гаснет. Некоторое время полная темнота. Может быть, звучит какая-нибудь лирическая песня. Утро. Яркий солнечный свет. СЛАВА спит всё там же - на диване - прикрытый покрывалом и одетый. Люси уже нет. На столе убрано. Входит МИЛА с дорожной спортивной сумкой, вынимает из сумки продукты, убирает в холодильник, потом кидает на стол пакет с костюмом, подходит к СЛАВЕ, садится рядом.

МИЛА. Эй! Э-эй! Приём. Подъём. (Треплет его. Он с трудом просыпается. МИЛА раскрывает окна). "Солнышко светит ясное! Здравствуй, страна прекрасная!.."

МИЛА что-то ещё делает по хозяйству. СЛАВА медленно поднимается. Пока МИЛА отвернулась, он смотрит на свои ноги - брюки надеты. Опускает ноги на пол. Оглядывает комнату.
МИЛА. Ты вчера до постели не добрался? Пил что ли с ребятами? Вставай-вставай. Или ты не собираешься на работу? Всё-таки эти экскурсии с ночёвкой очень выматывают. Мне тут предложили на однодневные перейти. Может, согласиться? А? Зато смотри, какой в Сухуми тебе спортивный костюм купила. Совсем задёшево. Надень - посмотрим. А?
СЛАВА. У нас кофе ещё остался?
МИЛА. Есть немного. (Делает ему кофе). Ой, я еле живая. Провожу тебя и рухну.
СЛАВА. Танцы на палубе до утра?
МИЛА (Смотрит на него). С тобой всё в порядке?
СЛАВА. А с тобой? Тебя что - твой капитан бросил? Зачем переводиться с ночных экскурсий?
МИЛА (Удивлена, но берёт себя в руки). А его катамаран теперь однодневки будет возить.
СЛАВА. А-а.
МИЛА. А кто тебе сказал?
СЛАВА. Да... Многие говорили. Слухом земля полнится.
МИЛА. Вот сволочи. Нет у людей своей личной жизни, так и чужую заесть надо. И давно ты знаешь?
СЛАВА. Давно.
МИЛА. Что ж... тебе... наплевать что ли?
СЛАВА. Я сегодня не пойду на работу. Весь день буду дома. Так что если моё общество не устраивает, поезжай к кому-нибудь из подружек - проветрись.
МИЛА. Да нет, отчего же. Я с тобой дисгармонии не чувствую. Только если я вздремну, ты не станешь душить меня подушкой?
СЛАВА. Постараюсь удержаться.

В это время во двор входит ЛЮСЯ.

ЛЮСЯ. Эй! Хозяева есть?

Оба смотрят в окно, переглядываются.
СЛАВА. Это... Я её не знаю...
МИЛА (В окно). Вам кого, девушка?
ЛЮСЯ. Мне нужен Вячеслав Петрович.
МИЛА (Славе). Тебя.
СЛАВА. Зачем?
МИЛА. Может, с работы прислали - какая-нибудь срочная консультация.
СЛАВА. Я не пойду на работу. Скажи, что меня нет. И не знаешь, когда буду.
МИЛА. Да ты ж всегда меня ругаешь, если я насчёт твоей работы что-то тебе не передаю. Что ты сегодня? Неужели поставил личное выше общественного?
ЛЮСЯ. А-у? А тётя Мила? Есть такая?
МИЛА (Выходит). Это я.
ЛЮСЯ. Здравствуйте. Извините за беспокойство. Я бы не пришла, но у меня... ситуация. Мне здесь больше не к кому...
МИЛА. А в чём дело?
ЛЮСЯ. Я, вообще-то, из Москвы. Сегодня должна была обратно уехать, а на вокзале у меня вещи украли. Я только за шоколадкой отошла, тётеньку какую-то попросила посмотреть, возвращаюсь - ни тётеньки, ни моего рюкзака.
МИЛА. Печально.
ЛЮСЯ. А билет в рюкзаке был. Мама говорит: "В сумке не носи - вместе с кошельком вытащат, клади с вещами". Я и положила. Теперь на другой билет денег нет уже.
СЛАВА (Выходя на крыльцо). Вам деньги нужны?
ЛЮСЯ. Да нет. Я маме уже позвонила - она сейчас вышлет. Но из пансионата-то меня уже выписали - надо где-то перекантоваться пару дней.
СЛАВА. Это невозможно.
МИЛА. Вы знакомы?
СЛАВА. Нет.
ЛЮСЯ. Меня Люся зовут.
МИЛА. А к нам кто вас прислал?
ЛЮСЯ. Мама. Она сказала, что вы меня примете с распростёртыми объятиями. Вы здесь единственные её знакомые.
СЛАВА и МИЛА. А кто-кто ваша мама.
ЛЮСЯ. Мою маму зовут Люба. (Миле). Ну... ваша подруга юности. Вы с ней ещё здесь отдыхали, когда она с моим папой познакомилась, а вы - с Вячеславом Петровичем. (Смотрит на них, они - на неё). Всё правильно?
МИЛА. Правильно. (Рассматривает Любу). Сколько же лет прошло...
ЛЮСЯ. Двадцать. Мне - девятнадцать сейчас. Мама меня быстро родила. Папа очень хотел ребёнка.
МИЛА. Сразу... Да-да... Девятнадцать.
СЛАВА. Боже мой!.. Боже мой... Ты могла бы быть моей дочерью!..
ЛЮСЯ. Ну нет. Ничьей больше дочерью я бы быть не могла - я вся в папу.
МИЛА. Похожа. Правда, Слав, похожа? Проходи, деточка. Как же так с вещами-то вышло? Ты в милицию-то заявила?
ЛЮСЯ. Конечно. И ваш адрес оставила. Они обещали сюда сообщить, если что. Но я думаю - не найдут. Обидно. Я себе только вчера такой купальник купила - закачаешься. Улёт. Дура. Надо было на себя надеть.
МИЛА. А документы? Паспорт?
ЛЮСЯ. Это с собой.
МИЛА. И то слава богу.
МИЛА. Сейчас я что-нибудь придумаю поесть. Я, видишь, только с работы. Я по двое суток работаю. Ничего не готовила. Сейчас. (Уходит).
ЛЮСЯ (Славе). Простите меня. Я поняла, что это ваш дом, только когда уже вас увидела. Я же ночью не запомнила ничего. Я на местности не ориентируюсь. Если б я узнала, я б ни за что не пришла.
СЛАВА. Куда ж ещё тебе идти, раз такая ситуация?
ЛЮСЯ. Да я-то что. Для меня не стрёмно. Это вы с непривычки (кивает в сторону Милы) расколоться можете, разнервничаетесь.
СЛАВА. А хоть и так! Что уж будет!
ЛЮСЯ. Лёд тронулся? Я рада.
МИЛА (Появляясь). Иди пока вот - груши, абрикосы.
ЛЮСЯ. Спасибо. Я не голодная.
МИЛА. Всё-таки фрукты. В Москве-то столько не напокупаетесь.
ЛЮСЯ. Почему? Мне папа всё покупает. У него деньги есть.
МИЛА. А он... чем сейчас занимается?
ЛЮСЯ. Из милиции он давно ушёл. Ему как-то угрожали, что меня украдут - и он ушёл совсем. Он меня очень любит. А сейчас он... директор Дома моделей. "Алиса" - может, слышали? Это моя любимая книжка в детстве была - про Алису. Он и назвал фирму, как я придумала. И костюмы там демонстрируют - знаете - названия такие - "Алиса смеётся", "Алиса грустит", "Алиса задумалась", "Алиса влюбилась", "Алиса и ветер", "Алиса и музыка" - очень забавно. (Славе). Неужели не слышали?
СЛАВА. Да... Что-то такое... Так это он?
ЛЮСЯ. Ну! Мне для модели, конечно, роста не хватает. Но я учусь на модельера и фасоны сама придумываю. Если у меня всё будет получаться, я стану вместо папы, а он ещё чем-нибудь займётся. Он долго одно и то же не любит.
МИЛА. А вот... с мамой у них как? Всё в порядке?
ЛЮСЯ. Во! Отлично. Такая любовь! - куда она денется-то? У меня тоже будет, как у них, - на всю жизнь. Иначе не имеет смысла.

МИЛА кивает, слушая ЛЮСЮ, потом опять уходит, расстроенная.

СЛАВА. Что ж ты врала, что маму содержишь?
ЛЮСЯ. Жалость из вас хотела выбить.
СЛАВА. Я и так к тебе был... весь... А теперь я не знаю - когда ты настоящая.
ЛЮСЯ. Всегда. Всегда я настоящая, только... многоликая. Это вы - ненастоящий, на все шнурки зашнурованный. До вас - до настоящего - ещё копать и копать.
СЛАВА. Я тебя боюсь.
ЛЮСЯ (Подходит к нему ближе). Почему? Влюбились?
СЛАВА. Не знаю... ЭТО другое. Ты - как жизнь вне этого дома. Прекрасная и невозможная. Но я, наконец, заметил, что она существует.
ЛЮСЯ. Почему - невозможная? Вот же она - я. Протяните руку и возьмите.
СЛАВА. Это нельзя.
ЛЮСЯ. А ночью было можно.
СЛАВА. Ночью был сон. Уже день. Уже всё встало на свои места.
ЛЮСЯ. На свои ли?
СЛАВА. Это кончится ещё хуже, чем с Милой.
ЛЮСЯ. Разве можно думать, чем кончится, когда только начинается?! Несчастный вы мой! Вы такой добрый, такой умный, красивый. На вас любовь вёдрами лить надо, а вы засыхаете. (Появляется Мила с тарелками, но они её не замечают). Это, может, единственная правда, которую я говорю. Всё остальное - наврала. Никто меня не обокрал - придумала, чтобы вернуться. Я вещи в камеру хранения сдала.
СЛАВА. Зачем?
ЛЮСЯ. Чтобы вас ещё раз увидеть.
СЛАВА. Опять врёшь?
ЛЮСЯ. Опять. (Мила прислоняется к дверному косяку и так и стоит, глядя на них).
СЛАВА. Но ты, действительно, Колина дочь?
ЛЮСЯ. Ну да. Мама мне ваш адрес на всякий случай дала. Я несколько раз к вашему дому подходила и вас видела, только зайти не решалась. Жена ваша дома была - а мама говорила, что она любила папу. Потом гляжу - вы один - на набережной - на лавочке - печальный, как Робинзон Крузо, от которого очередной корабль уплыл - не спас, не заметил.
СЛАВА. Пожалуйста, уезжай.
ЛЮСЯ. Только вместе с вами. Давайте. Собирайте вещи. Или прямо так...
СЛАВА. Куда?
ЛЮСЯ. В жизнь прекрасную и невозможную. Ну?.. Я люблю вас.
СЛАВА. Ты здесь подождёшь?
ЛЮСЯ. Да.

СЛАВА поворачивается, видит МИЛУ.
МИЛА. Куда это ты собрался? В гости к Любе и Коле? Вот они обрадуются такому жениху для их дочки! (Начинает хохотать, хохочет долго, истерично).
СЛАВА. Я... Мне... Я всё же схожу на работу. (Судорожно ищет свою сумку и быстро уходит).

МИЛА, наконец, успокаивается, ставит тарелки, садится за стол.

МИЛА (Люсе). Ешь. Тебе готовила.
ЛЮСЯ. Спасибо. (Садится, пробует есть). Меня в честь вас Людмилой назвали. Мама была очень против, но отец настоял.
МИЛА. У меня тоже могла бы быть дочка.
ЛЮСЯ. Я знаю.
МИЛА. Знаешь? Зачем ты сюда явилась? Это отец тебе поручил сделать меня ещё несчастней? Он считает, что ещё недостаточно поучаствовал в моей судьбе?
ЛЮСЯ. Отца давно нет. Он умер, когда мне было четыре года.
МИЛА. Не-ет... Что ты говоришь?.. Ты же другое говорила...
ЛЮСЯ. Он умер от кровоизлияния в мозг через несколько дней после автомобильной катастрофы.
МИЛА. Какой катастрофы?
ЛЮСЯ. Женщина какая-то под машину хотела броситься. Он её спас - оттолкнул, а его ударило - головой об асфальт. Это при мне было. Он меня из детского сада вёл. Он редко бывал дома и редко за мной в сад приходил, поэтому каждый раз я запоминала как счастье. Он даже без крови ударился. Встал быстро, взял меня за руку, и мы пошли дальше. Он маме не велел говорить, чтобы не волновать. Я ей рассказала только потом, когда он через несколько дней потерял сознание и умер в реанимации.
МИЛА. Господи, за что? За что, Господи? Только не это...
ЛЮСЯ. Мама считает, что это всё не случайно.
МИЛА. А как?
ЛЮСЯ. Наехали на него - у него какие-то дела были серьёзные. Он несколько раз хотел нас куда-нибудь в другой город отправить... Но я знаю, что это не наезд.
МИЛА. А что?
ЛЮСЯ. Мне было четыре года. Но я хорошо всё запомнила... Вы тоже запомнили. Ведь это вы тогда бросились под машину... Мы шли из сада, а вы шли нам навстречу. И вы остановились, и мы тоже. И вы так на папу смотрели, а он на вас, что я хотела спросить - пап, кто это, но не успела. Я так и не поняла тогда, знаком он с вами или нет. Только недавно мама развспоминалась, разоткровенничалась, рассказала вашу историю. У вас, оказывается, уже и в молодости была склонность к суициду.
МИЛА. Я сама не понимаю, как всё произошло. Я должна была его увидеть. Я не могла больше жить совсем не видя его. Я приехала в Москву и не знала, где его искать, поэтому пришла к любиному дому. Я несколько часов там ходила и уже собралась обратно, и тут увидела вас - вы шли по дорожке вдоль шоссе. И он так нежно с тобой разговаривал, и сандаль тебе поправлял, и бантик, и вам было хорошо друг с другом. И мне не захотелось дальше жить... А когда он меня оттолкнул, а сам упал, я к нему кинулась... Он меня отстранил вот так - рукой, сказал: "Всё в порядке", поднялся, взял тебя за руку и пошёл дальше.
ЛЮСЯ. И вы вернулись сюда, и стали мстить за это своему мужу - направо и налево.
МИЛА. Люба знает, что я... была там?
ЛЮСЯ. Нет. У неё и так недержание слёз. Чем я её только не отвлекала! Сколько себя помню, твердит, что жизнь кончена. Она ведь ещё красивая. Я ей своего учителя по физике сватала. За ним все разведённые мамаши в нашем классе гонялись. Я победила, отбила у всех, провела тонкую политику, домой знакомиться пригласила... И когда уже всё было на мази, Она говорит: "Люся, ну не могу я. Ну, как представлю, что теперь всю оставшуюся жизнь телевизор по вечерам придётся смотреть с ним вместе, сразу удавиться хочется".
МИЛА. Её можно понять. А... где она работает?
ЛЮСЯ. Всё там же - в вашей институтской библиотеке. Пока отец был жив, не работала, а после его смерти, опять туда устроилась. Ничего больше не умеет, людей боится. Куда ещё? Потом каких я ей мужиков классных со своей фирмы подсовывала! Никакой реакции. Я даже отчаялась, спрашиваю: "Ну, кто ж тебя может встряхнуть?" Она отвечает: "Мила бы встряхнула. Только она умела меня заставить шевелиться. А я ей за это что сделала? - жизнь разбила, любимого человека забрала. Вот и расплата".
МИЛА. Так и сказала?
ЛЮСЯ. Ну? Короче, я за вами. Нечего вам здесь больше делать. Поели абрикосов, покупались в море и хватит. Отпуск затянулся. У вас же в Москве квартира осталась после матери?
МИЛА. Да. Я её сдаю.
ЛЮСЯ. Пора возвращаться. Поехали мою маму оживлять. Я за вами собственно.
МИЛА. А Слава?
ЛЮСЯ. Сколько ж можно над ним издеваться? Нечего мужику жизнь заедать.
МИЛА. Ты... только ребёнок может так легко распорядиться чужими судьбами! Да, может, Слава только так и счастлив, когда его мучают?!
ЛЮСЯ. Значит, он - больной. Лечить надо - здоровым образом жизни! Собирайтесь, тётя Мила.
МИЛА. Это не он - больной, а ты - сумасшедшая.
ЛЮСЯ. Собирайтесь, пока он на работе. А то вернётся, погляжу я в его большие печальные глаза и... могу ведь передумать - его с собой возьму... (Мила, помолчав немного, нерешительно начинает собираться). Скорее-скорее... А капитана катамарана мы и в Москве найдём. Запросто. В Москве - как в Греции - всё есть. Да не берите много. Самое-самое только. (Накладывает в пакет абрикосов). И пакетик абрикосов - в поезде поесть... Последние летние солнышки... Я пошла ловить машину.

ЛЮСЯ убегает. МИЛА одна. Садится на диван, откидывает голову, закрывает глаза.
Освещение меняется - она опять молодая - двадцать лет назад - в ту ночь - спит на диване.
Начинает светать. К ней подходит ЛЮБА, будит, расталкивает.

ЛЮБА. Вставай. Мил. Вставай. Уже расцвело.
МИЛА. Что?
ЛЮБА. Утро уже.
МИЛА. Да?
ЛЮБА (Садится с ней рядом). Знаешь, мне такой сон страшный приснился...
МИЛА (Оглядывая комнату). Какой?
ЛЮБА. Как будто на меня абрикосовый дождь сыплется... И так больно сыплется... А из-за этого дождя - прямо навстречу - стадо коров - и все мычат, и несутся прямо рогами...
МИЛА. Абрикосов переела.
ЛЮБА. Всё мелкое и круглое - это к слезам: жемчуг, ягоды, яблоки... Я помню - мне бабушка объясняла. А тут целый дождь...
МИЛА. А коровы причём?
ЛЮБА. А коровы - "му-у" - к мучению... Точно тебе говорю.
МИЛА. Целое стадо?
ЛЮБА (Утвердительно). Му. А тебе что снилось?
МИЛА. Ничего. Я не спала.
ЛЮБА. А что делала?
МИЛА. Так... Жизнь жила.
ЛЮБА. Счастливую?
МИЛА. По разному.
ЛЮБА. Пошли отсюда. Надо уходить.
МИЛА. Почему?
ЛЮБА. Пошли.
МИЛА. Я никуда не пойду. Это теперь мой дом.
ЛЮБА. Собирайся, пока они спят. (Твёрдо). Или когда он проснётся - я выйду за него замуж.
МИЛА (Рассеянно садится на кровати). Я не хочу уходить.
ЛЮБА. Хорошо. Тогда остаёмся обе.

МИЛА некоторое время сидит молча, потом поднимается, ищет свою сумку, которую находит ЛЮБА и суёт ей в руки. Обе тихо выбираются из дома. На крыльце осторожно проходят мимо заснувшего СЛАВЫ. Он сидит, прислонившись к перилам. МИЛА смотрит на него. ЛЮБА ждёт, потом дёргает её - чтобы идти. МИЛА задерживается возле столика в саду, на котором тарелка с абрикосами. Обводит глазами и рукой сад, тихо смеётся и говорит шёпотом: "Всё было бы моё". ЛЮБА тоже усмехается: "Зачем тебе? Он же не вишнёвый!" Уходят.
В дверях появляется КОЛЯ, садится рядом со спящим СЛАВОЙ, смотрит им вслед.