Главное меню


Mitra Global CMS Mitra Global CMS Mitra Global CMS
  
ТЕАТРАЛЬНО-ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОМИТЕТ
18.04.2012 06:49

 

Театрально-литературный комитет учрежден был с целью очистить сцену от

пошлых французских переводов и тем, давая простор хорошим, оригинальным

произведениям, способствовать развитию вкуса в зрителях. Цель очень

благородная, но достижение ее оказалось нелегко. Многие из лучших наших

литераторов, принявшие сначала деятельное участие в комитете, впоследствии,

убедившись в бесплодности своих занятий и в напрасной трате времени,

мало-помалу вышли из него. Один за другим оставили комитет: Писемский,

Майков, Дружинин и Никитенко, остались только люди или неизвестные в

литературе, или не имеющие никакого авторитета. С таким изменением в составе

комитет потерпел изменение и в принципе, и сделался не только не полезен, но

и положительно вреден для сцены, особенно для московской. В подтверждение

 

своей мысли я привожу следующие доказательства:

 

а) Во всяком суде первое дело - компетентность судей. Театральный

комитет, за выходом из него наших известных литераторов, потерял это

необходимое качество. В нем остались фельетонисты да артисты, большею частию

далеко не первостепенные. Теперь авторы принуждены выслушивать и признавать

суд таких судей, на мнения которых, будь они не в комитете, не только

авторы, да и никто не обратил бы никакого внимания.

b) Комитет, в измененном его составе, принял на себя роль

безапелляционного судьи не только над переводами или пьесами начинающих

авторов, но и над пьесами авторов, пользующихся известностию и любовью

публики. Можно еще допустить, что такой образ действий был бы небесполезен в

богатой литературе, где наплыв пьес наводняет сцену и где, естественно, из

этого наплыва следует выбирать лучшее. Есть ли у нас что-нибудь похожее на

это? У нас не наплыв оригинальных пьес, а бедность! Да и во Франции, где

драматическая литература так богата, комитеты имеют совершенно другой смысл,

и отнюдь не критический и не запретительный характер. Артисты, составляющие

корпорацию и участвующие в выгодах театра, читают пьесу и принимают ее или

отказывают в принятии, соображая, как хозяева театра, только свои выгоды, т.

е. сборы, а нисколько не судя о литературном достоинстве пьесы. Да и притом

же автор, которому отказано в одном театре, имеет перед собою десятки

других. У нас не то. У нас комитет просто не находит пьесу достойной

постановки на сцену, иногда даже не объясняя причин, и автор уже не увидит

своего произведения ни на одной сцене во всей России. Такой образ действий

комитета тем более тяжел для авторов, что основания, какими руководствуется

комитет при суждении, совершенно неизвестны и необъяснимы. Часто

пропускаются вещи совершенно пошлые, и, напротив, запрещаются пьесы,

помещенные в лучших журналах и уже признанные образованным большинством

хорошими {См. приложения ЉЉ 1-й и 2-й, пьесы, означенные литерою а).

(Примечания к статье принадлежат А. Н. Островскому.)}. Что же остается

делать автору? Или совсем отказаться от постановки своих пьес на сцену, или

каждый раз ожидать, что произведение, которого ждут с нетерпением и артисты,

и публика, будет возвращено из комитета как негодное. Подобный случай был со

мной. После 14 пьес, поставленных мною на сцену, которые, все без

исключения, нравились и некоторые имели огромный успех, я представляю: "За

чем пойдешь, то и найдешь", вещь, которая уже успела понравиться в печати.

Комитет ее не пропускает. Что мне было делать? Я уже успел сродниться с

театром; в продолжение десяти лет мои пьесы не сходили со сцены: тяжело мне

было покидать это поприще, но я решился лучше расстаться с театром, чем

получать совершенно незаслуженные оскорбления.

c) Точно так же неизвестны и необъяснимы основания, по которым комитет

судит о переводах. Это обстоятельство охлаждает к делу самых лучших

переводчиков и тем, без сомнения, вредит репертуару. Проходят самые пошлые

водевили, и не проходят умные и дельные пьесы, переведенные писателями с

авторитетом и людьми, известными своей образованностью {См. приложение Љ

1-й, пьесы под литерою b.}

d) Петербургская сцена имеет своих представителей в комитете, а

московская нет; это обстоятельство чрезвычайно стеснительно для московской

сцены и развивает антагонизм между труппами. Есть авторы, которые пишут

прямо на лица актеров; при участии артистов в комитете пьесы, писанные для

Петербурга, выигрывают перед пьесами, писанными для Москвы. Сверх того,

петербургские артисты, участвующие в комитете, при самом чтении могут

отстаивать те пьесы, в которых заметят, по их средствам, видные и эффектные

роли. Московские артисты лишены этого преимущества. Мало того, пьесы,

писанные из московской жизни, которая московским артистам знакома, не

находят сочувствия в комитете. В доказательство приведем князя Кугушева:

после его комедии "Приемыш", которая имела огромный успех в Москве, уже ни

одна его пьеса не пропускается комитетом {См. приложение Љ 1-й.}.

e) Комитет действует очень стеснительно для московских артистов,

получающих бенефисы. Пьесы, предназначенные к бенефису, большею частию не

поспевают к сроку, и артисты принуждены бывают набирать бенефисы из старого.

До сих пор не возвращены комитетом пьесы, посланные еще в прошлом году (7-го

июня - 29-го сентября) {См. приложение Љ 3-й.}.

f) Если взглянем на последствия существования комитета, то увидим, что

первоначальный принцип основания его совершенно изменился и получил

противоположный смысл; пошлые французские переводы попрежнему играются, а

хорошим оригинальным пьесам, к явному вреду репертуара, закрыта дорога на

сцену.

Из сказанного мною выше я вывожу следующее заключение: если

Театрально-литературный комитет необходим, то, в видах справедливости,

должен быть преобразован в составе, т. е. иметь вполне компетентных членов,

вкус и знание которых признаны всеми, и иметь отделение в Москве, для

избежания тех несправедливостей и стеснений, которым теперь подвергается

московская сцена. Мое же мнение то, что комитет, при настоящем положении

драматической литературы, никакой видимой пользы не приносит. Он вреден уже

тем, что, составляя лишнюю инстанцию, представляет лишнюю задержку в

постановке. Оригинальные вещи надобно предоставить суду публики (совершенной

пошлости сами артисты не станут играть), а переводы отдать в распоряжение

инспекторов репертуара, которые должны знать: нужна ли такая-то переводная

пьеса для поддержки репертуара и сколько их нужно, чтобы репертуар не

ослабевал.

 
 
Mitra Global CMS Mitra Global CMS Mitra Global CMS