Истоком африканского театра считают культ животных, который был развит среди племен, в силу природных условий преимущественно занимавшихся охотой. Анимистические культы были насыщены танцами, действами, песнями, активно включали в мистерию музыку (барабаны, маримбы, там-тамы) — точнее, наборы ритмических ударов.

Эти ритуальные представления прежде всего были приурочены к различным важным событиям в жизни племени — примирению, удачной охоте или сбору урожая

В повести А. П. Чехова «Скучная история» главный герой ее, неумный консерватор Николай Степанович так отзывается о театре[2]:

Сентиментальную и доверчивую толпу можно убедить в том, что театр в настоящем его виде есть школа. Но кто знаком со школой в истинном её смысле, того на эту удочку не поймаешь. Не знаю, что будет через 50—100 лет, но при настоящих условиях театр может служить только развлечением. Но развлечение это слишком дорого для того, чтобы продолжать пользоваться им. Оно отнимает у государства тысячи молодых, здоровых и талантливых мужчин и женщин, которые, если бы не посвящали себя театру, могли бы быть хорошими врачами, хлебопашцами, учительницами, офицерами; оно отнимает у публики вечерние часы — лучшее время для умственного труда и товарищеских бесед. Не говорю уж о денежных затратах и о тех нравственных потерях, какие несет зритель, когда видит на сцене неправильно трактуемые убийство, прелюбодеяние или клевету.

«Театр — противник христианской жизни; он порождение духа мира сего, а не Духа Божия. Истинные чада Церкви не посещают его» Святой Иоанн Кронштадтский[3]
«Театр — это Творчество и Знание. Суть же и задача любого творчества и знания — преодоление смерти. „Смертью смерть поправ“. И это возможно в случае, если у нас есть Дар Создать в Театре-Храме образ Сакральной Смерти. Не случайно Рильке говорил: „Мы все умираем не своей смертью“. Мы не властвуем над собой. Не знаем информационного пространства в абсолютно полном его объёме. Не знаем культуры Вечности. Его тайно явного Образа. Мы уходим, демонтируемся — теми или иными жизненными обстоятельствами и в подавляющем большинстве случаев в Театре, где нам предназначено Служить именно во Имя Вечности — мы почти всегда бездарно остаёмся на уровне бытового мелкотравчатого злорадств

Римский театр, как и римская драма, имеет своим образцом Театр греческий, хотя в некоторых чертах и отличается от него. Места для зрителей в римских Театрах занимают небольше полукруга, оканчиваясь в направлении к сцене по линии, параллельной этой последней. Сцена имеет длину вдвое большую, нежели в греческом, лестницы ведут из орхестры на сцену, чего не было в греческом. Глубина орхестры меньше при той же ширине; входы в орхестру уже; сцена ближе к центру пространства для зрителей. Все эти отличия можно наблюдать на развалинах многих римских театров, из которых наиболее сохранившиеся в Аспении, что в Памфилии, и в Оранже (Aransio), во Франции.

Витрувий даёт точное описание плана и сооружения римских Театров, как бы устанавливая два независимых один от другого типа театров. Уклонения римского театра от греческого объясняются сокращением, потом полным упразднением роли хора и в зависимости от этого делением орхестры на две части: и то, и другое началось ещё у греков и только получило у римлян законченное развитие.